На литературном вечере в одном институте молодая поэтесса от волнения произнесла первую строчку своего стихотворения почти слитно.
Больше она ничего произнести не смогла, так как зал лег.
Строчка подразумевалась такая: – Отруби лихую голову…
Однажды Хемингуэй заключил спор, что напишет рассказ, состоящий всего из шести слов, способный растрогать любого читателя. Писателю удалось выиграть спор:
«Продаются детские ботиночки. Неношеные»
Странный этот русский язык! Пирожок – единственное число, а полпирожка – множественное. Смотри: «Нафига мне ТВОЙ пирожок? » или «Нафига мне ТВОИ полпирожка?»
Пушкин сидит у себя и думает: «Я гений, и ладно. Гоголь тоже гений. Но ведь и Толстой гений, и Достоевский, царствие ему небесное, гений. Когда же это кончится?» Тут все и кончилось.
Литературные анекдоты. Н. Доброхотова, Владимир Пятницкий, Веселые ребята. Приписывались Д.Хармсу
Конечно, Бродским восхищаются на Западе. Конечно, Евтушенко вызывает недовольство, а Бродский – зависть и любовь. Однако недовольство Евтушенко гораздо значительнее по размерам, чем восхищение Бродским. Может, дело в том, что негативные эмоции принципиально сильнее?..
Сергей Довлатов «Соло на IBM»
Новости культуры: Необычайно высоким тиражом– 3 тысячи экземпляров издан недавно поэтический сборник «Новые имена», в котором представлены произведения 3 тысяч молодых поэтов.
Учителя русского языка спрашивают:
– А почему ваши ученики все время пишут «ушедши», «пришедши»?…
– Не знаю! Наверное, привыкши…
Россия – единственная в мире страна, где литератору платят за объем написанного. Не за количество проданных экземпляров. И тем более – не за качество. А за объем. В этом тайная, бессознательная причина нашего катастрофического российского многословья.
Допустим, автор хочет вычеркнуть какую-нибудь фразу. А внутренний голос ему подсказывает:
«Ненормальный! Это же пять рублей! Кило говядины на рынке…»
Сергей Довлатов «Соло на IBM»
Археологам удалось полностью расшифровать надпись на скрижали Завета. Оказалось, что заповедь была всего одна: «Не с глаголами пишется отдельно. Например: не убий, не укради, не прелюбодействуй и т.д.»
Известный писатель или художник раньше – это на 90 процентов талант и на 10 реклама. А в наше время соотношение изменилось на противоположное.
На похоронах Крылова кто-то обратился к писателю Н. В. Кукольнику:
– Покажите мне, где министр просвещения?
– В гробе, – ответил Кукольник, показывая на тело усопшего Крылова. Спрашивающий не понял смысла ответа.
– А я думал, что министр вот этот, в звездах, – сказал он, указывая на настоящего министра Уварова.
– Нет, – покачал головой Кукольник, – это наш баснописец: он в отчетах пишет свои басни.
Лев Толстой и Ф.М.Достоевский поспорили, кто лучше роман напишет.
Судить пригласили Туpгенева. Толстой прибежал домой, заперся в кабинете и начал скорей писать роман – про детей, конечно (он их очень любил). А Достоевский сидит у себя и думает: «Туpгенев – человек робкий. Он сидит сейчас у себя и думает: «Достоевский – человек нервный. Если я скажу, что его роман хуже, он и зарезать может». Что же мне стараться (это Достоевский думает). Напишу нарочно похуже, все равно денежки мои будут».
(на сто рублей поспорили).
А Туpгенев в это время сидит у себя и думает: «Достоевский – человек нервный. Если я скажу, что его роман хуже, он и зарезать может. С другой стороны, Толстой – гpаф. Тоже лучше не связываться. Ну их совсем».
И в ту же ночь потихоньку уехал в Баден-Баден.
Литературные анекдоты. Н. Доброхотова, Владимир Пятницкий, Веселые ребята. Приписывались Д.Хармсу
Скромность не позволяет мне произнести это имя… (Ответ Бернард Шоу на вопрос, кого он считает лучшим драматургом)
Вышел из печати том статей Наврозова. Открываю первую страницу:
«Пердисловие».
Сергей Довлатов «Соло на IBM»
Политехнический институт. Владимир Маяковский выступает на диспуте о пролетарском интернационализме:
– Среди русских я чувствую себя русским, среди грузин я чувствую себя грузином…
Вопрос из зала: «А среди дураков? »
Ответ: «А среди дураков я впервые».
Льюис Кэролл, проезжая по России, записал чудное русское слово «защищающихся» (those who protect themselves, как он пометил в дневнике). Английскими буквами. Вид этого слова вызывает ужас… zаshtshееshtshауоуshtshееkhsуа. Ни один англичанин или американец это слово произнести не в состоянии.
В любой работе есть место творчеству.
– Напечатали рассказ?
– Напечатали.
– Деньги получил?
– Получил.
– Хорошие?
– Хорошие. Но мало.
Сергей Довлатов «Соло на ундервуде»
Давние времена императорской России. Студенты университета заметили проходящего мимо Ивана Андреевича Крылова и решили съязвить над его тучными формами:
– Глядите, вон туча идет!
Иван Андреевич:
– И лягушки заквакали!
Грабитель ворвался в банк, кричит:
– Стоять! Это ограбление!
Тут из очереди голос учительницы:
– Стоять – это глагол, придурок!
– Сегодня прочитал Вашу книгу…
– Последнюю?
– Надеюсь…
В советских газетах только опечатки правдивы.
«Гавнокомандующий». «Большевистская каторга» (вместо «когорта»). «Коммунисты осуждают решение партии» (вместо – «обсуждают»). И так далее.
Сергей Довлатов «Соло на ундервуде
– А ты сейчас какую-нибудь книгу читаешь?
– Читаю: Донцову.
– А дочитаешь – дашь почитать?
– Нет… Не дочитаю…
Дожили. Русскую орфографию проверяет американский Ворд.
Гражданка Каренина А., зимой, на спор с писателем Толстым, на полтарашку пива, лизнула рельсу.
Позвонили мне как-то из отдела критики «Звезды». Причем сама заведующая Дудко:
– Сережа!
– Что вы не звоните?! Что вы не заходите?! Срочно пишите для нас рецензию. С вашей остротой. С вашей наблюдательностью. С вашим блеском!
Захожу на следующий день в редакцию. Красивая немолодая женщина довольно мрачно спрашивает:
– Что вам, собственно, надо?
– Да вот рецензию написать…
– Вы, что, критик?
– Нет.
– Вы думаете, рецензию может написать каждый?
Я удивился и пошел домой.
Через три дня опять звонит:
– Сережа! Что же вы не появляетесь?
Захожу в редакцию. Мрачный вопрос:
– Что вам угодно?
Все это повторялось раз семь. Наконец я почувствовал, что теряю рассудок. Зашел в отдел прозы к Титову. Спрашиваю его: что все это значит?
– Когда ты заходишь? – спрашивает он. В какие часы?
– Утром. Часов в одиннадцать.
– Ясно. А когда Дудко сама тебе звонит?
– Часа в два. А что?
– Все понятно. Ты являешься, когда она с похмелья – мрачная. А звонит тебе Дудко после обеда. То есть уже будучи в форме. Ты попробуй зайди часа в два.
Я зашел в два.
– А! – закричала Дудко. – Кого я вижу! Сейчас же пишите рецензию. С вашей наблюдательностью! С вашей остротой…
После этого я лет десять сотрудничал в «Звезде». Однако раньше двух не появлялся.
Сергей Довлатов «Соло на ундервуде»
