На свадьбе Лжедмитрия I и Марины Мнишек впервые в России появилась вилка, вызвав всеобщее возмущение отступлением от традиций. Эта вилка послужила в последствии одним из доказательств нерусского происхождения Лжедмитрия.
Однажды маленький арап, сопровождавший Петра I в его прогулке остановился за некоторой нуждой и вдруг закричал в испуге: «Государь! Государь, из меня кишка лезет». Петр подошел к нему и, увидя в чем дело, сказал: «Врешь: это не кишка, а глиста», — и выдернул глисту своими пальцами. Анекдот довольно нечист, но рисует обычаи Петра.
(Из записных книжек А.С. Пушкина)
НЕ ХОЧУ БЫТЬ ШАХОМ!
Во время Каспийского похода 1723 года князь Дмитрий Константинович Кантемир (1673-1723), служивший при Петре I переводчиком и дипломатом, сказал царю, поздравляя с новыми победами, что совсем скоро он к своему длинному титулу прибавит еще титул шаха персидского. На это Петр Алексеевич ответил, что Кантимир не «проникает» в его намерения и плохо уясняет себе его цели.
— Я не ищу приобретения новых земель, — прибавил царь, — их у меня и без того, может быть, слишком много; я ищу только воды…
ПОДАРОК ПОСЛА И ЛЬСТЕЦЫ
Английский посол в Петербурге лорд Витворт подарил Екатерине Ii огромный телескоп, от которого она была в полном восторге и весьма шумно им восхищалась. Придворные, желая угодить императрице, соревнуясь друг с другом, спешили наводить телескоп на небо и уверяли, что достаточно отчетливо различают горы на луне.
— Я не только вижу горы, но даже лес, — сказал известный острослов того времени, генерал от инфантерии Сергей Лаврентьевич Львов (1742-1812), когда очередь дошла до него.
— Вы возбуждаете во мне любопытство, — произнесла Екатерина, поднимаясь с кресел.
— Торопитесь, государыня, — с притворным ужасом продолжал Львов, — уже начали рубить лес; вы не успеете подойти, а его и не станет!
РАЗБОРКА В ВИНДЗОРСКОМ ДВОРЦЕ
Младший брат генерал-фельдмаршала Захара Григорьевича Чернышева (1722-1784), Иван (1717 или 1726 — 1797), тоже в будущем генерал-фельдмаршал по флоту и президент Адмиралтейств-коллегии, в молодости был пристроен им на непыльную должность нашего полномочного министра-посла в Англии. И надо заметить, что на этом посту он защищал интересы своей страны с большим рвением и смекалкой, о чем свидетельствует следующий случай.
Во время одного из приемов дипломатического корпуса в Виндзорском дворце между Чернышевым и французским посланником герцогом Шателе вспыхнул спор, кому идти впереди. Нервный француз даже ударил Чернышева слегка шпагою. Наш посланник, конечно, в долгу остаться никак не мог. Когда все садились за стол ужинать, Иван Чернышев так ловко выдернул из под Шателе стул, что тот с грохотом рухнул на пол! Взбешенный герцог вызвал было графа на дуэль, но другим послам удалось уговорить его не делать этого. Тем более, Иван Чернышев, хоть и довольно неуклюже, но объяснил свой поступок тем, что принял стул герцога за свой.
Когда после революции уцелевшие представители императорского дома Романовых их приближенные эмигрировали в Англию, в порту их встречали очень торжественно. Однако многие из Романовых, едва ступив на английский берег, в панике упали на колени и стали креститься. Что их так напугало? Встречал их лично король Георг IV, похожий на Николая II как брат-близнеца
Перед началом Судебной реформы 1864 года император Александр II совершил ряд поездок по России с целью личного ознакомления с общими условиями содержания заключенных и с состоянием дел в пенитенциарной системе.
В одной из губернских тюрем построили около 120 заключенных для подачи конфиденциальных устных обращений и жалоб непосредственно Государю…
Царь медленно шел вдоль строя заключенных и каждого спрашивал: «За что в тюрьму попал? Что желаешь заявить?»
Народ в тюрьме был тертый и уже знал, что будут большие смягчения системы наказаний. Поэтому ВСЕ, как один, желая воспользоваться редчайшим шансом, заявляли, что, мол, НЕВИНОВНЫ, ни за что страдают в узилище…
Умудренный большим жизненным опытом, уже немолодой 46-летний Государь, видел насквозь дерзких воров и душегубов, но ничего не говорил наглецам, приказывал адъютанту помечать их жалобы на бытовые условия, на дисциплинарные взыскания, только все больше мрачнел крупным лицом от усердных бесстыжих заявлений о «невиновности»…
Потом подошел к одному заключенному, мужику лет 35-ти, по виду крестьянину. Спросил: «Ну, что, ты тоже ни в чем не виноват?»
Простодушный мужик растерянно ответил: «Как же не виноват, Ваше Величество?! Кругом виноват! Дальше уж некуда…»
Государь: «За что в тюрьму попал?»
Крестьянин кратко рассказал, что жил в приймаках, тесть, теща, шурин годами донимали попреками и унижениями, что, мол, никудышний зять попался, своего дома нет, лошади нет. Никуда негодный человек. В конце концов мужик от обиды спалил дом и все хоз. постройки, когда вся остальная семья на поле была…
Царь внимательно выслушал, спросил, желает ли мужик после тюрьмы в свою деревню вернуться.
Мужик ответил, что не желает. Хочет пойти рабочим на строительство железной дороги.
После этого Государь позвал стоявшего в отдалении начальника тюрьмы и сказал:
«У вас только вот этот один виновный во всей тюрьме. Подготовьте какие нужно бумаги на помилование этого арестанта и доставьте мне завтра на подписание. Чего уж ему одному виноватому среди невиновных сидеть…»
Недавно была выдвинута версия о том, что Шапка Мономаха, до того как попала к русским князьям «была женской, принадлежала знатной татарской особе». Поначалу на шапке были золотые подвески «характерные для женского головного убора тюркских народов». Эти подвески описывал еще посол германского императора С. Герберштейн, видевший шапку на Василии III, также технология исполнения и комплекс орнаментальных мотивов, примененные в Шапке Мономаха, присущи искусству Золотой Орды. Скорее всего, шапка попала в сокровищницу московских князей в результате женитьбы кого-то из княжеского рода на очень знатной татарке.
ДИПЛОМАТИЯ БЛАГОРОДНОГО ИНТРИГАНА
Князь Андрей Кириллович Разумовский (1752-1836) в молодости был очень красив и славился своими счастливыми любовными похождениями, или, как это в конце XVIII века называлось, — «благородными интригами». Когда он был назначен посланником в Неаполь, то решил покорить сердце неаполитанской королевы Каролины. Королева также славилась своею красотой и теми же «благородными интригами».
Коварный план князя состоял в следующем. После официального представления королеве Разумовский распустил по городу слух, что удивляется всеобщей молве об ее красоте и не видит в ней ничего особенного. Этот слух, конечно, дошел до Каролины и сильно задел ее и королевское, и женское самолюбие. На что, в общем-то и рассчитывал опытный благородный интриган Разумовский. Как отметили наблюдавшие за этой любовной историей: «Чрез месяц он был счастлив…»
МАЛЕНЬКАЯ РАДОСТЬ ИМПЕРАТОРА
Князь Андрей Кириллович Разумовский слыл очень гордым, до надменности, человеком. Однажды, на спектакле в Эрмитаже, Павел I подзывает главу внешнеполитического ведомства и своего близкого друга графа Федора Васильевича Ростопчина (1763-1826) и говорит ему:
— Поздравь меня; сегодня мне везет — Разумовский первый поклонился мне!
ВЕСКИЙ АРГУМЕНТ
Павел I сказал однажды графу Ростопчину: «Так как наступают праздники, надобно раздать награды; начнем с Андреевского ордена; кому следует его пожаловать?» Граф, как глава внешнеполитического ведомства, обратил внимание императора на нашего посла в Вене, графа Андрея Кирилловича Разумовского, как мы уже знаем, красавца и ловеласа. Среди его побед числилась и первая жена Павла, великая княгиня Наталья Алексеевна.
Поэтому неудивительно, что, услышав подобное предложение от своего канцлера, он, изобразив рога на голове, в возмущении воскликнул:
— Разве ты не знаешь?!
Ростопчин сделал тот же знак рукою и сказал:
— Потому-то в особенности и нужно, чтобы об этом не говорили!
ПАРТИЯ КАНЦЛЕРА БЕЗ ОРКЕСТРА
Однажды Павел сильно разгневался на Англию, вызвал к себе графа Ростопчина и приказал ему немедленно подготовить манифест о войне. Граф, не ожидавший ничего подобного, в ужасе пытался донести до императора всю несвоевременность этой войны, те бедствия, которые она может принести России. Но Павел был неумолим и приказал Ростопчину подготовить манифест для подписи к утру следующего дня.
На следующее утро граф прибывает для доклада во дворец с подготовленным манифестом. От царедворцев, столпившихся у дверей кабинета императора в трепетном ожидании результатов доклада, он узнает, что тот продолжает оставаться в дурном расположении духа. А это означало только одно: война неминуема!
Во время доклада Павел, просмотрев несколько бумаг, поинтересовался:
— А где же манифест?
— Здесь, тяжело вздохнув, ответил Ростопчин, который положил его на самое дно портфеля, чтобы дать себе возможность осмотреться и что-нибудь придумать.
Он вновь приложил все свое красноречие, чтобы отвратить императора от объявления войны, но с тем же успехом. Павел берет перо и готовится подписать манифест. И все же, в этот момент блеснул лучик надежды для хорошо изучившего повадки государя, опытного царедворца графа Ростопчина. Обычно Павел как-то быстро и порывисто подписывал свое имя. А в этот раз он подписывал медленно, как бы рисуя каждую букву. Затем говорит Ростопчину:
— А тебе очень не нравится эта бумага?
— Не умею и выразить, как не нравится.
— Что ты готов сделать, чтобы я ее уничтожил?
— А все, что угодно будет вашему величеству, например, пропеть арию из итальянской оперы.
И канцлер назвал арию, особенно любимую государем.
— Ну так пой! — приказывает император.
И граф Ростопчин запел арию, А Павел вскоре стал ему подпевать. После пения царь разорвал манифест и передал его клочки своему канцлеру. Можно представить себе изумление тех, кто, стоя под дверью в нервном ожидании итогов доклада, вдруг услышали старательно выводимые рулады арии и вторящего ему императора…
НЕИСТОВЫЙ ПОСОЛ
Если одним из главных достоинств дипломата является умение владеть собой, то наш посол при бразильском дворе в 1804 году Петр Федорович Балк-Полев (1776-1849) был начисто этого лишен. Вспыльчивый дипломат особенно славился рукоприкладством в отношении собственной прислуги. Однажды на бале, который Балк-Полев давал у себя в Москве, у его гостя Григория Корсакова пошла носом кровь. Тот отправился в буфет, чтобы умыться. Один из прислуги, глядя на окровавленное лицо Корсакова, с сочувствием спросил его:
— Что с вами? Неужели и вас барин приколотил?!
А вот выходка Балк-Полева, которая привела к его отзыву из Бразилии с последующей немедленной отставкой.
Посол заказал местному сапожнику сшить ему обувь. Выполнив работу, тот предъявил Петру Федоровичу счет. Сумма показалась послу чрезмерной и настолько его вывела из себя, что он добился аудиенции у императора. Пожаловавшись на жадного сапожника, Балк-Полев попытался всучить императору злополучный счет для оплаты. Естественно, послу в его наглых претензиях было отказано. Тогда Балк-Полев окончательно рассвирипел, скомкал счет и… бросив его под ноги оторопевшему императору, гордо покинул дворец.
У Суворова была любимая присказка о себе и своих войсках «Суворов везде пройдет». Он часто повторял эти слова, и все солдаты их неоднократно слышали. А когда Александра Васильевича хоронили, возникла заминка: гроб с его телом не могли спустить по узкой лестнице. И тогда пришедшие на похороны ветераны вспомнили знаменитую фразу и со словами «Суворов везде пройдет» вынесли его гроб на своих руках.
Император Павел I c детства терзался мыслью о том, что его мать убила отца и незаконно присвоила себе трон. Во времена его визита в Австрию в придворном театре собирались ставить «Гамлета». Актер, которому предстояло сыграть главную роль заявил, что не может выйти на сцену в роли Гамлета зная, что в зале сидит двойник датского принца. Спектакль был отменен, а император Иосиф по достоинству оценил проницательность артиста.
Лишь в 42 года Павел I вступил на престол. В день своей коронации он извлек из могилы останки Петра III, облобызал его истлевшие кости, а затем, войдя в царские врата, взял с престола корону и надел её сначала на себя, а потом на череп убиенного государя. И когда прах его понесли из Невского монастыря в Зимний дворец, выстроил по пути следования всю гвардию и заставил пройти вдоль этой шеренги убийцу Петра III — Алексея Орлова с короной убиенного императора.
Павел горячо и страстно любил свою жену Вильгельмину (в православии Наталья Алексеевна). Лишь в конце жизни он узнал страшную тайну: ещё по дороге к своему жениху она была соблазнена сердцеедом графом Разумовским и оставалась его любовницей. Наивный муж почему-то именно этого ловеласа избрал единственным поверенным своих душевных переживаниях
Однажды Павел c князем Куракиным шли по ночному Петербургу к Павлу подошел высокого роста незнакомец, завернутый в плащ.
Какое-то время он шел рядом с Павлом, а потом сказал: «Павел. Бедный Павел! Бедный государь! Не увлекайся этим миром. Тебе не долго в нем жить.» Только теперь Павел узнал в нем черты своего прадеда — Петра Великого.
«ПЛОТСКАЯ» ВСТРЕЧА
В 1807 году был заключен Тильзитский мир между Россией и Францией. Свидание Александра I и Наполеона, как известно, проходила на плоту посреди Немана. Гововорят, что Наполеон, впервые увидав Александра, был поражен его красотой и воскликнул: «Это Аполлон!». А русский император, при этой встрече, впервые назвал Наполеона «Его величеством» и признал за ним титул императора.
Плот на котором они встретились, был построен французами. После обычных приветствий, Наполеон предложил Александру первому войти в палатку, приготовленную на плоту для совещаний. Но русский император, считая себя хозяином одного из беоегов Немана, не желал принять этой любезности; Наполеон настаивал, заявляя, что он хозяин плота. Чтобы положить конец этой курьезной взаимной учтивости, Александр предложил войти обоим вместе. Император французов согласился. Но так как вход в палатку был достаточно узок, то императорам пришлось тесно прижаться друг к другу, чтобы войти в одно и тоже время.
