Мюллер:
— Штирлиц, на заднице Евы Браун обнаружены отпечатки ваших пальцев. Как вы это объясните?
— Я—то объясню. А как вы объясните, как вы их там нашли?
— Я всегда жалел, Штирлиц, что вы работаете не у меня.
Мюллер услышал шаги за окном и спросил:
— Кто идет?
— Дождь — ответил Штирлиц и забарабанил пальцами по стеклу.
Штирлиц шел по улице, прохожие на него заглядывались и тыкали в его сторону пальцами.
— Странно, чем же я привлек их внимание?
Подумал про себя Штирлиц, подтягивая волочившийся сзади парашют.
По приближению Штирлица рядовой вскочил, отдал честь и сказал:
— Господин штандартенфюрер Штирлиц, разрешите доложить. . .
— Докладывайте, — сказал Штирлиц, махнул рукой и пошел дальше.
— Он и сам не любил, когда ему мешали справлять нужду. . .
Штирлиц выстрелил в упор. Упор упал навзничь. Взничь подвинулась.
Шелленберг дал Штирлицу наводку. «Немного, зато в валюте», — подумал Штирлиц, пряча в карман рейхсмарки.
— Штирлиц взялся за дверную ручку и попробовал открыть — не получается, толкнул дверь плечом — тщетно, ударил ногой — без результата. . .
— Заперли — тонким чутьем разведчика догадался Штирлец. И только Мюллер знал, что дверь открывается в другую сторону.
Штирлиц идет по коридорам гестапо, вдруг слышит шорох…
— Да ну его — подумал Штирлиц, и засей вился.
Штирлицу нужно было переправить пастора Шлага за границу в Швейцарию. Эту операцию он задумал провести в горах. В спортивном магазине, куда зашел Штирлиц, были лыжные ботинки только тридцать восьмого размера и ему пришлось их купить. На следующий день, напутствуя пастора, Штирлиц спросил:
— Пастор, какой размер ботинок вы носите?
— Сорок пятый.
Глядя, как с трудом пастор взбирается по снежному склону, Штирлиц подумал:
— А ведь он совсем не умеет ходить на лыжах!
Мюллер вызывает Штирлица.
— Штирлиц, где вы были в 1938 году?
— С вами, шеф, в Испании.
— А в 1928 году?
— С вами на КВЖД. . .
— А в 1918 году?
— Василий Иванович?
— Точно, Петька!
Посадив Кэт в машину, Штирлиц с облегчением сказал:
— Ну вот и всё, теперь можно трогать!
— Ого, потрогав, сказала Кет.
— За кружкой пива Мюллер спрашивает:
— Скажите Штирлиц, а какой Ваш любимый фильм?
— «Волга—Волга», хотел было ответить Штирлиц. Но вовремя опомнился и сказал — Фольксваген—Фольксваген!!!
Штирлиц долго смотрел в одну точку. Потом перевел взгляд и посмотрел на другую.
— Двоеточие!, — догадался Штирлиц.
Штирлиц спросил Кэт:
— Вы любите фильмы про любовь?
— Бесспорно! — ответила Кэт.
— А я с порно, — признался Штирлиц.
Накануне 1 Мая встречает Штирлиц Бормана и приглашает того попить пивка у Штирлица за городом.
— Да знаю я это ваше «попить пивка», штандартенфюрер! Опять будем, как в Новый год, бухать десять дней напролёт?!
— Ну и что? — удивляется Штирлиц.
— А то! Мне 8 мая надо быть на работе — вашим сдаваться!
Штирлиц, проходя по переулку заметил, как маляр закрашивал матерные слова на заборе.
— «Модератор» — подумал Штирлиц.
Мюллер вызывает Штирлица. Сам сидит спиной к нему:
— Штирлиц, угадайте, под каким глазом у меня синяк?
— Под левым?
— Вот вы и попались, об этом знает только русская «пианистка».
Штирлиц проводил Кэт до подъезда. Кэт сказала:
— Давайте встретимся завтра, у роддома…
Штирлиц поднял глаза и увидел в окне свет — урод действительно был дома.
Мюллер вызывает Штирлица и с подозрением спрашивает:
— Штирлиц, Вам не кажется, что мы уже где—то встречались?
— Может быть, в сороковом в Польше, группенфюрер?
— Нет, Штирлиц. . .
— А может быть, в тридцать шестом в Испании, группенфюрер?
— Нет, Штирлиц. . .
— А может. . .
— Петька???
— Василий Иванович!!!
Мюллер заходит в кабинет к Борману и видит, что Штирлиц валяет дурака:
— Прекратите, Штирлиц, он и так уже грязный!
