Три девицы под окном
Пили водку, сок и ром.
Лишь одна смогла девица
Без проблем войти в светлицу.
Просыпаясь утром рано, вытащив себя с дивана,
И в прихожей с сонной рожей тупо в зеркало глядя…
Улыбнись ты всему свету, солнцу ласково в охотку
И скажи на три-четыре: «Мать твою — да я ж красотка!»
Была б волшебницею я, какое было б счастье!
Свои мечты определив, я б палочкою — дынц!
И, по веленью моему, явился б в одночасье,
Да не обычный мужичок, а настоящий прынц!
И чтобы он, к тому же, был восторженным пиитом!
Меня одну бы воспевал средь всяких прочих дам!
И чтоб лицом своим являл — смесь Клуни с Брэдом Питтом,
Ну а фигурой строен был и гибок, как Ван Дамм!
А вот и он! И белый конь топочет под балконом…
Красив, отважен и речист, в глазах его — огонь!
А на балконе я стою, надменная мадонна,
И восклицаю: «Снова прынц?! Идти извольте — вон!»
Мужика себе в усладу,
Выбирала как рассаду:
Чтоб хорош был, не ботвой,
А с системой корневой.
А почему бы нет… Бокалов …надцать —
Как мальчики, они ведь знают толк!
От первого хотелось улыбаться;
Второй — как неба летнего глоток.
Под третий вышел анекдот хороший,
Смешной-смешной — как увеличить грудь.
С четвертым… Анекдот случился пошлый —
Не все смеялись. Но не в этом суть.
От пятого припомнилось, что жизнь вся
Идет под знаком «Золушка в плену»…
Шестой бокал сказал тоске: подвинься!
И что-то не по-женски так загнул.
С седьмого зачесалось под бретелькой;
С восьмого осенило — не зело
Быть тихой и воспитанной мамзелькой.
И лишь спустя девятый вдруг дошло:
Ведь жизнь такая-этакая штучка,
Что надо всех обнять до хруста тел…
С десятым не сложилось… Пали ручки,
Закрылись глазки — Бахус улетел.
И если всё ему прощать,
Могу вам твёрдо обещать:
Он будет вечно вас любить!
Зачем от дуры уходить…
Ты мне сказал, что я, блин, полновата.
«Твоя фигура далека от идеала».
Глаза я потупила виновато
И спорить я с тобой, увы, не стала.
Потом одумалась — а кто вообще такой ты?
Не нравится объём моей груди?
«Фигура далека от идеала?»
Ты идеалы там свои пересмотри!
Женские слёзы видит подушка…
Женские тайны знает подружка…
Для остальных под оружием пытки:
Только улыбки, только улыбки!
Все! Хватит жить с авоськами, с котомками
Тащить с базара в дом со снедью кладь.
И перышками хрупкими и ломкими,
Бранясь и негодуя, потрясать!
Меняю стиль. Спиралями закручены
Моих волос крутые завитки,
И в них, как будто, новая излучина
Уже не первой свежести щеки.
И силуэт пальто, слегка приталенный,
Прикрыл огрехи тела и — грехи.
Готовы — взгляда холод и проталины,
Походка «трепещите, мужики!»
Под кремом годы — лучики, не борозды.
На антураж мои «жеребцы» косят,
Я — незнакомка, женщина без возраста.
Убью того, кто даст мне пятьдесят!
Солнце светит прямо в лица,
Бабам дома не сидится,
Их как-будто колет спица:
Бабы ищут мужиков.
Твёрдо ставится задача:
Сразу в ЗАГС, и не иначе!
Он слегка быть должен мачо,
Но без всяких дураков.
Демография упала,
Мужиков родилось мало,
Если вдруг своё поймала —
То стеречь, не выпускать!
А не то, заманит кто-то
Растеряху-идиота,
Ведь во всю идёт охота —
Спеленают, и в кровать!
Ведь мужик, он — несмышлёный,
Попервах в тебя влюблённый,
В нём зов предков обострённый:
Размножаться, что есть сил.
Так что надо потрудиться,
Если мужику не спится,
То немножко повозиться,
Чтобы левых не просил.
Ну, а там пойдёт рутина,
Под рукой всегда мужчина,
Хоть и косится, скотина,
На чужих, порою, баб.
Беспокоиться не надо,
Таково мужское стадо —
Поиметь, хотя бы взглядом,
Даже, если в этом слаб!
Если девушка свободна,
Если девушка красива,
Если девушка со вкусом,
Если девушка умна…
Суетится бесполезно —
Выбор сделает Она!
Я обожаю черное белье
И ненавижу правила гламура…
И беззащитная бываю иногда…
Минут 15… после маникюра!
Еду из деревни я в столицу.
Из глуши, где пьянство и тоска.
Может приглянусь какому принцу
В двухнедельный летний отпуск, а?
Всё равно — на Турцию не хватит…
Плачет мама, что дыряв бюджет.
А частушки шпарить на закате
Не солидно девушке уже.
Прошлым летом Василькова Верка
Встретила в Москве свой звездный час.
А теперь она — миллионерка,
И воротит, стерва, нос от нас.
Но сидели за одной мы партой,
Полоская новостей бельё.
И, недавно, козырною картой,
Получила я письмо её.
Пишет Вера: «Муж меня обидел.
Я в коньяк макаю вечера.
Даже думаю о суициде…
Приезжай скорей в Москву, сестра!»
Да и что в деревне держит птичку?
Где — культура? Где — водопровод?
Здесь, признаюсь, даже косметичку
Открываю лишь два раза в год.
Ох, и зла в деревне бабья доля.
Опадают юности деньки…
Из парней остался только Коля,
Целовались как-то у реки.
Этот Коля — парень небогатый,
Не сыскал свою он колею.
Ходит — то с бутылкой, то с лопатой.
Страшно с ним мне создавать семью.
Вот и рвусь к подружке я в столицу.
От баранов, коз и тракторов.
Зажигать на танцах счастьем лица,
Бабочкой — на свет прожекторов.
Пусть не удержала принца Верка,
Счастье — это редкое вино.
Я согласна даже и на клерка.
А не встречу… Хоть схожу в кино.
Завидую я собственному мужу —
Какая прелесть у него жена.
Заботлива, умна, трудолюбива,
Красива и, конечно же, скромна!
Жизнь без мужчин? Да это бред!
Как можно жить без половинки?
Хотя от них немало бед
И море слёз, а не слезинки…
Я голосую за мужчин,
Ведь мы — одно, неразделимы!
Какое счастье — покоряться им,
И счастье — властвовать над ними!
Хорошо быть мужиком —
Затянувшись табаком,
Пива с кружки отхлебнуть,
Смачно, громко отрыгнуть.
Взять газету и на час
Сесть читать на унитаз.
А потом ходить, гундеть:
«Что бы мне сейчас поесть?»
Щелкнув пультом, съесть борщец,
Фыркать громко, аж пипец!
А потом не мыть посуду —
«Я ж мужик и мыть не буду!»
И все время удивляться —
Как же полки не пылятся?
От чего свежи рубашки?
Кот насрал, а где какашки?
Где же делись с пола крошки?
Кто опять помыл окошки?
Кто протер стульчак и ванну?
Кто дал детям каши манной?
И до пенсии гордиться,
Что починен в ванне кран.
Здесь не грех и полениться,
Протереть до дыр диван!
Приходить всегда с работы
И ворчать, что не охота —
Я работал, я устал,
У меня опять аврал.
И валяться на диване,
И политиков ругать:
«Ничего не могут сами!
Бюрократы, твою мать!
Если б я был президентом —
Я бы всем им показал…
Но сегодня я уставший,
Я бы лучше подремал…»
И заснуть, в носки одетым,
Спать, подушку сжав в тиски,
А на утро удивляться —
«Где ж опять мои носки?»
Я очень верная, я знаю!
А муж мой — бабник и дебил!
Ему я реже изменяю,
Чем он, скотина, заслужил!!!
Эй, сплетницы, кем зависть движет!
Кому привычно за моим хребтом
Чесать шершавым языком
Прошу по интенсивней и пониже…
Живу в глубинке средней полосы я
И провела в ней много зим и лет,
А если б за пределами России
Я родилась , то был другой сюжет.
Представьте вот такую цепь событий:
Египет, лета бархатный сезон.
Там я б звалась, к примеру, Нефертити,
И был бы, значит, муж мой — Эхнатон.
Нет никаких осадков в атмосфере,
И с засухой, похоже, перебор.
А мне уже надет на лысый череп
Известный синий головной убор.
Вся кожа – бархат цвета шоколада.
На солнце крокодилы мирно спят.
Тут никаких соляриев не надо,
Жара вокруг, плюс ,может, пятьдесят.
И в новом царстве, да и в царстве среднем
Порядки были ,в общем, ещё те.
Не я, а мой супруг, носил, передник,
Хоть, прям, бери и ставь его к плите.
И не нужны уж больше тур и виза
Прекрасной фараоновой жене.
А в перспективе — пирамида в Гиза,
Где сторож-сфинкс мигнул скабрёзно мне…
Но в зеркале ( Египетская сила!)
Аристократки бледное чело,
И лишь во взгляде плещут волны Нила,
И лето, хоть не верится, ушло
За колесницей Ра в свою обитель.
Но , может быть, в грядущую весну
Ты вдруг во мне узнаешь Нефертити,
А я тебе загадочно кивну.
И в радости и в горе,
Какой бы не был стресс,
Держите под контролем
Мозги, язык и вес!
