Двое мальчуганов ведут между собой обычный в таком возрасте спор:
— Мой папа лучше твоего!
— Нет, не лучше!
— Мой брат лучше твоего!
— Нет, не лучше!
— Моя мама лучше твоей!
Пауза.
— Да, тут ты, пожалуй, прав. Мой папа тоже так говорит.
— Мама, сегодня, когда пришли гости, я сделал доброе дело.
— Какое?
— Брат незаметно положил сеньору на стул кнопку.
— И что ты сделал?
— Я подождал, когда сеньор начал садиться, и в этот момент убрал из—под него стул!
Мать решила наказать Дика: если он опаздывает к обеду, то не имеет права сказать слова за столом. Дик в очередной раз опоздал.
— Слушай, мам. . .
— Ни слова, Дик!
— Но, мама. . .
— Еще раз говорю: ни слова!
После обеда мать спросила Дика, что он хотел сказать.
— А, ерунда! Я только хотел сказать, что мой маленький брат в комнате наливает сгущенное молоко во все папины носки.
Сидят за столом два брата. Один — простой советский обыватель, другой — весь из себя крутой.
— Ты в войну полицаем был, а я — командиром партизанского отряда. Почему же ты теперь на Мерседесе ездишь, а я — в метро?
— Когда ты анкеты заполнял, ты писал:
— Мой брат в годы войны был полицаем, а я писал:
— Мой брат был командиром партизанского отряда.
— У меня брат в Гарвардском университете, — с гордостью сказал рядовой Джон.
— И что он там изучает? — спросил приятель.
— Ничего. Это его там изучают.
— Можете мне поверить, — сказал отчаянный курильщик, — что тот, кто курит, живет дольше, чем некурящий.
— Мой отец прожил на свете девяносто один год и курил до последнего дня. А мой младший брат не выкурил ни одной папиросы. И что же? Он умер в трехмесячном возрасте!
Сторож зоопарка совершает ежедневный обход. Проходит мимо клеток с обезьянами и вдруг видит, горилла сидит и читает — в одной руке у нее Библия, в другой — «Происхождение видов» Дарвина. Тот в изумлении:
— Ты что?
Горилла, меланхолически перелистывая страницы:
— Да вот хочу понять, кто я — сторож брату своему или брат своему сторожу?
Холмс садится в кэб. Кэбмен, оборачиваясь:
— Мистер Холмс, маленькая загадка: сын моего отца, но не я.
Через несколько минут Холмс сдается. Кэбмен, с укоризной:
— Мистер Холмс, это же мой брат.
Вечером Холмс Ватсону:
— Небольшая загадка, Ватсон — сын моего отца но не я?
Черз полчаса Ватсон сдается. Холмс, надменно:
— Элементарно, Ватсон, это брат одного кэбмена!
Два Грузина поступают в Институт на собеседавание, у одного спрашивают:
— Ты Англыский знаешь?
— Нэт.
— А твой брат Гоги?
— Да.
— Что Да?
— Тоже Нэт.
Армия. Политзанятия. Прапор:
— Алибирды. Что такое Родина?
— Не знаю, товарищ прапорщик.
— Мудак ты, Алибирды! Хабибулин, что такое Родина?
— Родина — это моя мать!
— Ну, Алибирды, что такое Родина?
— Родина — это мать Хабибулина.
— Придурок, еб твою мать! Родина — это и твоя мать! Понял?
— Понял, начальника.
— Ну, и что же ты понял???
— Я — брат Хабибулина!
Возвращается мужик с охоты, калитку заело, ну и полез через забор. Залез наверх и вперед себя бросил ружье, а оно выстрелило дробью прямо ему в мужское достоинство. Мужик бросился к хирургу.
После операции хирург ему говорит:
— Я сделал все что мог, вот Вам визитка моего брата.
Мужик спрашивает:
— Ваш брат тоже хирург?.
Хирург отвечает:
— Нет, он флейтист и покажет Вам, когда Вы будете писать, как ставить пальцы, чтобы моча не попала Вам в глаза.
Идет урок в школе.
— Коля, — говорит учительница, сколько будет 2*2?
Молчит.
— Ага, не знаешь! Почему не выучил?!
— Мамы дома не было, помочь было некому.
— Садись. Два. Толя Иванов, сколько будет 2*2? И ты не знаешь! Почему?
— Папа поздно пришел. . .
— Садись. Два. Вовочка, а ты скажешь, сколько будет. . .
— Не знаю. У нас вчера брат из тюряги вернулся, соседям мордобой устроил. Вот я и не успел. . .
— Ты что же, хочешь меня своим братом запугать? Садись! Три!
Майор держит речь перед курсантами:
— Товарищи курсанты, вы почему осенью без головного убора ходите?
Нужно надевать фуражки, а не то заболеете менингитом. Это такая страшная болезнь: всего два исхода — или помер, или дурак. Так вот мы с братом болели. . . Брат помер!
Рабиновича вызвали в КГБ:
— Оказывается, у вас есть брат в Израиле!
— Но я с ним тридцать лет не переписываюсь!
— И напрасно! Он борется против империализма и поддерживает политику Советского Союза.
Так что не бойтесь, вот вам бумага, и прямо сейчас здесь садитесь и пишите ему письмо!
— Дорогой Хаим! — пишет Рабинович.
— Наконец—то я выбрал время и место написать тебе. . .
У Рабиновича спросили:
— Вы умеете играть на скрипке?
— Вы знаете, у меня был старший брат Фима, который однажды поехал в отпуск в Житомир, поселился в самом дорогом отеле и познакомился там в ресторане с шикарной блондинкой, которая «наградила» его сифилисом, от которого он в конце концов и скончался.
— Так вот она — таки умела играть на скрипке!
— Послушай Абрам, ты играешь на тромбоне?
— Нет.
— А твой брат Мойша?
— Да.
— Что да?
— Тоже нет.
В отделе кадров:
— Рабинович, почему вы написали что у вас нет родственников за границей? у вас же брат в Израиле.
— Так это он на родине, а я за границей.
70—е годы. Рабиновича вызывают в КГБ.
— Товарищ Рабинович, мы знаем, что у вас есть брат в Израиле.
— Да, есть, но я с ним не поддерживаю никаких отношений. . .
— А вот нам как раз нужно, чтобы вы с ним установили отношения. Вот вам бумага, ручка, садитесь вот здесь и пишите брату письмо.
Рабинович садится и пишет:
— Дорогой брат, наконец—то я нашел место и время написать тебе письмо. . .
Пьяный парень подваливает на дискотеке к двум подругам:
— Девчонки, вы так похожи! Вы случайно не брат и сестра?. .
– Рабинович, вы слышали? Изя серьезно заболел!
– Интересно, зачем это ему понадобилось?
Еврея вызывают в КГБ.
– У вас есть родственники за границей?
– Что вы!
– Нет, теперь перестройка, все должны признаться – это даже очень хорошо. Так есть?
– Конечно есть. Брат Хаим в Америке.
– А вы ему когда—нибудь писали?
– Нет.
– Так пишите прямо сейчас.
Еврей пишет:
— Дорогой Хаим, наконец я нашел время и место тебе написать…
