— Изя, скорее сюда, помогите! Тут бабушке Саре плохо. Вы же доктор, сделайте что-нибудь!
— Я таки извиняюсь, но я доктор археологии!
— Так и бабушке Саре уже давно не 18…
Рабинович держит на руках новорожденного сына и говорит
— Изя, шо ты плачешь? Ты должен понять — обратной дороги нет!
— Фаечка, вы бы, таки, хоть плаванием занялись, совсем потеряли форму.
— Ой, я вас умоляю! Вон киты всю жизнь плавают и шо, стройнее меня?
— Сёма, я хочу тебе сказать, наступили такие времена, что стало очень трудно подниматься по карьерной лестнице.
— Абрам, я тебе скажу больше, к ней стало трудно даже подойти.
Роза Марковна стояла перед входом на Привоз и тих шептала: «Господи, помоги мне купить только то, за чем пришла.»
— Фима ,моя Сонечка просто обожает кошечек и собачек!
— Ой — вей! Моня, как тебе повезло! Моя Сара — только соболей и норок.
— Изя, я сварила таки суп! Иди ешь!
— Из чего?
— Как из чего? Из последних моих сил!
— Ах, Яша! Когда ты за мной ухаживал, ты обещал горы свернуть, если я за тебя выйду.
— Да-а…
— Ну, и хде она, та свёрнутая гора, Яша?
— Ах, как у вас прекрасно пахнет кофе!
— Заходите, не стесняйтесь, нюхайте на здоровье.
— Уже устроился, Изя?
— Нет, пока работаю!
В израильских школах девочки, когда влюбляются, дергают мальчиков за пейсы.
— Тетя Соня, а шо такое общественное мнение?
— Общественное мнение — это мнение тех, кого не спрашивали.
Сидя на родительском собрании, еврейская мама написала на парте:
«Йося, если ты завтра придешь в школу живой и прочитаешь это, считай — тебе крупно повезло!»
В дверях квартиры Шапиро торчала записка: «Респект и уважуха, открыть не смогли»
На уроке математики:
— Ицик, сколько будет дважды два?
— А мы таки покупаем или продаём?
Старик Рабинович при смерти. Его родные, собравшиеся у смертного одра, уже в двадцатый раз поправляют ему подушку или прощупывают пульс.
Внезапно умирающий приподнимается на подушках и восклицает:
— Свои деньги вы-таки получите, но подгонять себя я не позволю!
— Алло, Софочка, доброго вечера. Чем занимаешься?.
— Я тебя умоляю! Чем может заниматься порядочная замужняя женщина в 10 часов вечера? Сижу, ем…
— Моня, я купил себе безумно дорогие туфли. Ты себе это не представляешь, они даже жмут приятно.
Чай в Бердичеве заваривают не больше семи раз. Потому что на восьмой чаинки всплывают, шобы поглядеть на этого жмота.
— Я смотрю, вы жируете, Сема! Икра на столе…
— Так ведь баклажанная!
— Так ведь ведро!
— Алло, Йося? Это Циля. Ты сейчас можешь говорить?
— Могу.
— Тогда слушай…
— Сёма, сынок, сходи в магазин за хлебом.
— А волшебное слово?
— Сдача твоя!
— Ты знаешь, Софочка, наш новый сосед Яков Соломонович, оказывается, очень умный человек.
— Почему ты так решил?
— Когда нашему сыну на Новый год подарили барабан, он единственный догадался спросить: «А ты знаешь, что там внутри?»
— Сколько я могу ему уступить?
— Крайняя уступка – две тысячи. Самая крайняя – две тысячи двести. Если нельзя будет никак иначе – две тысячи пятьсот. Если ты увидишь, что перед тобой сумасшедший, – две шестьсот. Но тогда скажи ему, что мы будем проклинать его веки вечные.
— Яков Маркович, скажите, почему Вы решили стать таможенником?
— Знаете, я в детстве посмотрел фильм «Белое солнце пустыни». Меня, таки, потряс образ бескорыстного, преданного Родине таможенника Верещагина! И опять же эта бадейка чёрной икры…
