Хотели как лучше, а получилось как всегда.
Если я еврей, чего я буду стесняться? Я, правда, не еврей.
Вечно у нас в России стоит не то, что нужно.
Правительство в отставку? У кого руки чешутся — чешите в другом месте!
Вот Михаил Михайлович — новый министр финансов. Прошу любить и даже очень любить. Михаил Михайлович готов к любви.
Мы надеемся, что у нас не будет запоров на границе.
Что говорить о Черномырдине и обо мне?
Я бы не стал увязывать эти вопросы так перпендикулярно.
Это не тот орган, который готов к любви.
Мы всегда можем уметь.
Все говорят, что недовольны итогами приватизации, и я недоволен, и не говорю.
Депутаты все высказались, чтобы я шел. Избирался, точнее.
Но если говорить о сегодняшнем заседании, то я дал бы, конечно, удовлетворительную оценку. Я других оценок вообще не знаю.
Надо делать то, что нужно нашим людям, а не то, чем мы здесь занимаемся.
Я готов пригласить в состав кабинета всех-всех — и белых, и красных, и пестрых. Лишь бы у них были идеи. Но они на это только показывают язык и еще кое-что.
Много денег у народа в чулках или носках. Я не знаю где — зависит от количества.
Правительство — это не тот уровень, где, как говорят, можно только языком.
Вас хоть на попа поставь или в другую позицию все равно толку нет.
Я могу работать с Селезневым, но с членами отдельными — я их в упор видеть не могу.
Наша непосредственная задача сегодня — определиться, где мы сегодня вместе с вами находимся.
А кто попытается мешать — о них знаем мы в лицо! Правда там не назовёшь это лицом!
Хотели как лучше, а получилось как всегда.
Россия — это континент, и нам нельзя тут нас упрекать в чем-то. А то нас одни отлучают от Европы, вот, и — Европа объединяется и ведет там какие-то разговоры. Российско-европейская часть — она больше всей — Европы вместе взятая в разы! Чего это нас отлучают?! Европа — это наш дом, между прочим, а не тех, кто это пытается все это создать и нагнетает. Бесполезно это.
Россия — страна сезонная.
Какую партию не делаем — всё КПСС получается.
У кого чешется — чешите в другом месте!
Валили, валим и будем валить!
Ну что это такое! Не должно быть запоров на границе!
В Югославии катастрофа. Катастрофа — это всегда плохо!
Ночь прошла, они хватились.
Корячимся, как негры.
Все мы доживем. В какой конфигурации? В хорошей конфигурации.
Трагедия на Балканах. И поехать, увидеть и сразу получить по заслугам — я далек от этого.
Мы с вами так будем жить, что наши дети и внуки завидовать станут!
Когда моя наша страна в таком состоянии — я буду всё делать, я буду всё говорить! Когда я знаю, что это поможет, я не буду держать за спиной.
Россия со временем должна стать еврочленом.
Мы! Пойти на какие-то там хотелки, я извиняюсь… Нечего устраивать здесь хочу-не хочу.
Слышите, что ждут от нас? С-300. Это мы знаем, что это такое. Это не дай бог. Сегодня С-300. А завтра давай другое. А послезавтра третье. Вот это что такое!
Не надо умалять свою роль и свою значимость. Это не значит, что нужно раздуваться здесь и, как говорят, тут махать, размахивать кое-чем!
Я не из тех людей, чтобы доводить до мордобоя, я извиняюсь за это слово. И мордобой-то опять не они же бы, не их же! Если бы их бы там навесить — это бы с удовольствием! А те мордобой-то, в мордобое люди же бы участвовали: народ как всегда.
(О Лужкове.) Все его вот высказывания, вот его взбрыкивания там… ещё даже пенсионером меня где-то вот, говорят, меня обозвал. Я не слышал. Но если я пенсионер, то он-то кто? Дед тогда обычный.
(О Зюгановском предложении объявить войну НАТО.) Умный нашелся! Войну ему объявить! Лаптями! Его! Тоже! И это! Сразу как это всё! А что он знает вообще! И кто он такой! Ещё куда-то и лезет, я извиняюсь.
(О Лужкове.) Ну что нам с ним объединять? У него кепка, а я вообще ничего не ношу пока.
(О Ельцине.) Заболел, кашляет ещё раз по-всякому. Но президент есть президент. Ну, не дай бог нам еще кого-то. Хватит. От этих тошнит от всех. Наших людей, я так понимаю. И Вас тоже, наверное. Я же вижу по глазам, Вас же тошнит.
У нас ведь беда не в том, чтобы объединиться, а в том, кто главный.
