А вы, дяденька, со мной не разговаривайте. Вы меня пропустите к начальнику — и ладно.
А как можно судить о человеке, которого ни разу не видел?
А над капитанами вы тоже командир?
Ваня.
Вот что, Вася. Обстановка требует, чтоб мы с тобой расформировались.
— Выходит дело, ты всем показался, только одному капитану Енакиеву не показался. — Да, дяденька. Всем показался, а капитану Енакиеву не показался.
Енакиев, Ваня.
— Давно не были в бане? — С сорок первого года. — Сравнительно не так давно.
Ефрейтор! Видали мы таких ефрейторов!
Ваня.
Еще не родился на свете тот человек, который бы ушел от ефрейтора Биденко!
Биденко.
— Заливаешь! — Не имею такой привычки. — А побожись! — Честное гвардейское!
Ваня, эпизод.
Ну-ка, дяденька Биденко, покажите мне еще один раз!
— Нужно открывать огонь. — Подпустим ближе.
Эпизод, Енакиев.
— Спишь, пастушок? — Сплю. — Ну, спи. Это я так, проверка линии.
Биденко, Ваня.
— Стрижка бывает разная. Бывает нулевая, бывает под гребенку, бывает под бокс, бывает с чубчиком, бывает… — С чубчиком! — Почему именно с чубчиком? — Я так видел у одного мальчика, у гвардейского кавалериста.
Фиалка, я сосна! Точное время!
Э-э, дяденька, неправда ваша!
Ваня.
— Я свой. — Какой свой? — Советский.
Ваня, эпизод.
