Есть издание неизвестное
Под названием «Плейбой».
В предприятие совместное
Он других позвал с собой.
Но из всех изданий вычурных,
Вечно юн и сердцем чист,
Лишь один журнал откликнулся
Под названьем «Коммунист».
Миллионов понатратили,
Чтобы их объединить…
Под названием «Член партии»
Они станут выходить.
Жалоба географа
Географ посетил врача.
– Где боли? Где очаг недуга?
– Боль тут, у правого плеча,
Чуть юго–западнее уха!
В одном купе вагона одного –
Грузин и девушка. И больше никого.
Девчонка – персик, яблочко, кишмиш…
Грузин пристал:
– Ты почему молчишь?!
– Мне Ваше приставанье надоело!
Грузин от удивления кипит:
– Ну, это ж надо?! Хочет, а молчит!
В ресторане
Нашла сто баксов у стола
авторитета местного,
нагнулась взять и поняла –
они мои по–честному…
В самом разгаре курортный сезон…
Пляж до предела уже заселен.
Море фантазий рождает в умах
Бронза на млеющих женских телах. –
Праздник души на песке золотом…
Рядом отель полыхает стеклом.
Вот и давайте–ка вместе, как раз,
В номер один мы заглянем сейчас.
Здесь онанист на балконе сидит,
Мощным биноклем по пляжу скользит.
Сам он, конечно, в сплошном неглиже:
– Эту – уже я! И эту – уже!
Эту – вчера я! Вот эту – с утра!
О! А вот эту – давно бы пора!
Ишь как раскинула тело свое!
Ух, ты какая! Сейчас я ее!…
Важная комиссия по тюрьме идет,
Реабилитацию комиссия ведет.
Дел нелегких – по уши,
То кричит беда,
Наломали дровишек
В тридцатые годы.
В истинном волнении
Маются ЗеКа,
Спрашивают первого
По списку мужика:
– Ну, за что, докладывай, срок ты схлопотал?
– Моню Либермана я фашистом обозвал.
– Ну, второй, а ты за что срок свой схлопотал?
– Да, антифашистом я Моню называл.
– Третий, ты за что сидишь? С виду юморист!
– А я – Моня Либерман, фашист–антифашист.
Василий Иваныч! Сумел ли ты сдать
Экзамен? И мучали чем твою душу?
– Просили квадратный трехлен описать
И что–то еще, не припомню, Петруша!
– И что, описал?
– Что ты, Петька, ни в жисть,
Хоть я из себя весь такой безшабашный!
Квадратный трехлен?! Нет, голубчик, окстись –
Представить такое и то даже страшно!
Василий собрался с утра на рыбалку,
Жену не будил (пять утра – стало жалко),
Тихонько взял удочки, банку червей
И вышел на цыпочках он из дверей.
Дошёл до трамвая – вдруг ливень стеной,
Ну, значит, судьба возвращаться домой.
«Раз дело такое, – решил рыбачок, –
Вернусь–ка я лучше к жене под бочок».
Вернулся и, жизнью довольный вполне,
Улёгся, прижавшись к родимой спине.
«Ну, как там?» – спросила жена полусонно.
«Хреново» – ответил Василий резонно.
«Хозяин хороший в такую погоду
Собаку из дома не выгонит сроду».
«Смотри–ка» – шепнула супруга со смехом, –
«А мой–то дурак – на рыбалку поехал…»
Везет этой стерве, что в третьей квартире –
Имела три мужа, а может четыре.
У стервы, везучей безбожно, к тому же
Еще и любовник всегда был при муже.
Ну, просто, зараза имеет чутье –
Ведь даже насилую только ее!
Верх оптимизма
Что выше верха оптимизма
Встречается так часто в жизни?
Голубых когда семья,
Прожив вместе года два,
Устроив небольшую пляску,
Купит детскую коляску.
