• Рубрика записи:Анекдоты

— Трудно нам евреям все в этой жизни дается
— Трудно, — вздыхает второй.
— Зато все.


— Алло! Абраша? Привет! Сколько лет! Ну, как жизнь?
— Просто замечательно.
— Замечательно? Извините, я ошибся номером.


Еврей, доехав до дома на такси, выходит молча из машины и начинает шарить по карманам, а под нос бормочет:
— Черт, кажется в машине кошелёк выронил…
Услышав это, таксист нажимает на газ и сматывается.
Еврей, глядя вслед такси, ехидно говорит:
— А Рабинович не врёт, это правда работает…


Католик, протестант, мусульманин и еврей за ужином начали спор.
Католик:
— У меня столько средств, что я готовлюсь купить Сити Банк!
Протестант:
— Я настолько богат, что хочу купить Дженерал Моторз!
Мусульманин:
— Я сказочно богатый принц и собираюсь купить Майкрософт!
После этого все поворачиваются к еврею. Тот помешивает кофе, кладет ложечку на стол, отпивает кофе, смотрит на собравшихся и небрежно произносит:
— Но я ничего не продаю!


анекдот про евреев


— Как вы думаете, наша Розочка станет певицей или танцовщицей?
— Думаю танцовщицей.
— Вы видели как она танцует?
— Нет, мы слышали как она поет!


— Сарочка, вы таки излишне оберегаете своего сына.
— Таки Сара Коннор как-нибудь сама разберется.


Умирает старый еврей Рабинович. Жить осталось считанные минуты, и вдруг он почуял запах с кухни. Подзывает он своего внука и говорит:
— Ицик, пойди на кухню и посмотри: по-моему, баба Циля готовит фаршированную рыбу…
Проходит время, внук возвращается и говорит:
— Да, ты прав. Но бабушка сказала, что это на потом….


В Одессе умер Изя. Родственники решают, как бы подешевле сообщить об этом печальном событии родным в Израиль. Придумали и послали телеграмму «Изя — всё». Через день приходит ответная телеграмма: «Ой!».


— Скажите, ребе, а в субботу с парашютом прыгать можно?
— Прыгать можно, но парашют открывать нельзя.


Евреи самые большие оптимисты: ещё не знают, что вырастет, а уже обрезают.


— Товарищ Рабинович, вы любите Родину?
— Конечно люблю! От всей души!
— А вы готовы отдать за нее жизнь?
— Вы меня, конечно, извините, но кто же тогда будет любить Родину?